Действие происходит в революционном Петрограде зимой 1917/18 г. Первая из двенадцати глав поэмы описывает холодные, заснеженные улицы города, терзаемого войнами и революциями. Люди пробираются по скользким дорожкам, рассматривая лозунги, кляня большевиков. На стихийных митингах кто-то Ч лдолжно быть, писатель Ч вития╗ Ч говорит о проданной России. Среди прохожих Ч лневеселый товарищ поп╗, буржуй, барыня в каракуле, запуганные старухи. Доносятся обрывочные крики с каких-то соседних собраний. Темнеет, ветер усиливается. Состояние самого поэта или кого-то из прохожих описывается как лзлоба╗, лгрустная злоба╗, лчерная злоба, святая злоба╗.

Вторая глава: по ночному городу идет отряд из двенадцати человек. Холод сопровождается ощущением полной свободы; люди готовы на все, чтобы защитить мир новый от старого Ч лпальнем-ка пулей в Святую Русь Ч в кондовую, в избяную, в толстозадую╗. По дороге бойцы обсуждают своего приятеля Ч Ваньку, сошедшегося с лбогатой╗ девкой Катькой, ругают его лбуржуем╗: вместо того чтобы защищать революцию, Ванька проводит время в кабаках.

Глава третья Ч лихая песня, исполняемая, очевидно, отрядом из двенадцати. Песня о том, как после войны, в рваных пальтишках и с австрийскими ружьями, лребята╗ служат в Красной гвардии. Последний куплет песни Ч обещание мирового пожара, в котором сгинут все лбуржуи╗. Благословение на пожар испрашивается, однако, у Бога. Четвертая глава описывает того самого Ваньку: с Катькой на лихаче они несутся по Петрограду. Красивый солдат обнимает свою подругу, что-то говорит ей; та, довольная, весело смеется.

Следующая глава Ч слова Ваньки, обращенные к Катьке. Он напоминает ей ее прошлое Ч проститутки, перешедшей от офицеров и юнкеров к солдатам. Разгульная жизнь Катьки отразилась на ее красивом теле Ч шрамами и царапинами от ножевых ударов покинутых любовников. В довольно грубых выражениях (лАль не вспомнила, холера?╗) солдат напоминает гулящей барышне об убийстве какого-то офицера, к которому та явно имела отношение. Теперь солдат требует своегоЧ лпопляши!╗, лпоблуди!╗, лспать с собою положи!╗, лсогреши!╗. Шестая глава: лихач, везущий любовников, сталкивается с отрядом двенадцати. Вооруженные люди нападают на сани, стреляют по сидящим там, грозя Ваньке расправой за присвоение лчужой девочки╗. Лихач извозчик, однако, вывозит Ваньку из-под выстрелов; Катька с простреленной головой остается лежать на снегу.

Отряд из двенадцати человек идет дальше лреволюцьонным шагом╗, столь же бодро, как перед стычкой с извозчиком. Лишь убийца Ч Петруха Ч грустит по Катьке, бывшей когда-то его любовницей. Товарищи осуждают его Ч лне такое нынче время, чтобы нянчиться с тобой╗. Петруха, действительно повеселевший, готов идти дальше. Настроение в отряде самое боевое: лЗапирайте етажи, нынче будут грабежи. Отмыкайте погреба Ч гуляет нынче голытьба!╗

Восьмая глава Ч путаные мысли Петрухи, сильно печалящегося о застреленной подруге; он молится за упокоение души ее; тоску свою он собирается разогнать новыми убийствами Ч лты лети, буржуй, воробышком! Выпью кровушку за зазнобушку, за чернобровушку...╗.

Глава девятая Ч романс, посвященный гибели старого мира. Вместо городового на перекрестке стоит мерзнущий буржуй, за ним Ч очень хорошо сочетающийся с этой сгорбленной фигурой Ч паршивый пес.

Двенадцать идут дальше Ч сквозь вьюжную ночь. Петька поминает Господа, удивляясь силе пурги. Товарищи пеняют ему за бессознательность, напоминают, что он уже замаран Катьки-нОй кровью, Ч это значит, что от Бога помощи не будет.

Так, лбез имени святого╗, двенадцать человек под красным флагом твердо идут дальше, готовые в любой момент ответить врагу на удар. Их шествие становится вечным Ч ли вьюга пылит им в очи дни и ночи напролет...╗. Глава двенадцатая, последняя. За отрядом увязывается шелудивый пес Ч старый мир. Бойцы грозят ему штыками, пытаясь отогнать от себя. Впереди, во тьме, они видят кого-то; пытаясь разобраться, люди начинают стрелять. Фигура тем не менее не исчезает, она упрямо идет впереди. лТак идут державным шагом Ч позади Ч голодный пес, впереди Ч с кровавым флагом <...> Исус Христос╗.

Мир героев

Название поэмы воспроизводит ключевой новозаветный мотив (двенадцать апостолов Христа). Число главных героев, красногвардейцев, предопределило композицию произведения (двенадцать глав). Согласно блоковской помете на рукописи (лИ был с разбойником. Жило двенадцать разбойников╗), число это восходит также к поэме лКому на Руси жить хорошо╗ Н. А. Некрасова, где рассказывается притча о Кудеяре Ч раскаявшемся атамане двенадцати разбойников. Появление в поэме коллективного, собирательного образа Двенадцати (персонифицирован, особо показан лишь Петруха, мельком упомянут лишь еще один большевик: лАндрюха, помогай!╗) красногвардейцев закономерно: Блок хотел изобразить коллективное, по выражению Л. Толстого, лроевое╗ сознание и коллективную волю, пришедшие на смену индивидуальному началу. Блок исходил из того, что именно русская интеллигенция способна понять и принять революцию. В ответе на анкету лМожет ли интеллигенция работать с большевиками?╗ Блок писал 14 января 1918г.: лИнтеллигенция всегда была революционна. Декреты большевиков Ч это символы интеллигенции╗. В этом отношении Блок противопоставлял интеллигенцию буржуазии: лУ буржуа Ч почва под ногами определенная, как у свиньи Ч навоз: семья, капитал, служебное положение, орден, чин, Бог на иконе, царь на троне. Вытащи это Ч и все полетит вверх тормашками╗.

Такая позиция предопределила сатирическое изображение буржуазии и луходящего мира╗ в первой главе поэмы. Сначала появляется лстарушка╗, которая лубиваетсяЧ плачет╗ и при виде плаката лВся власть Учредительному собранию!╗ лникак не поймет, что значит, / На что такой плакат, / Такой огромный лоскут? / Сколько бы вышло портянок для ребят, / А всякийЧ раздет, разут...╗. Это обывательский взгляд постороннего свидетеля событий. Следом появляется лБуржуй на перекрестке╗, который лВ воротник упрятал нос╗. Поразительное совпадение с этим сатирическим образом находим у М. Цветаевой, вовсе не приветствовавшей революцию, в очерке того же 1918 г. лОктябрь в вагоне╗: лТак это у меня и осталось, первое видение буржуазии в России: уши, прячущиеся в шапках, души, прячущиеся в шубах <...>, видение шкуры╗.

Затем появляется лПисательЧ вития╗: лДлинные волосы / И говорит вполголоса: / Ч Предатели! / Ч Погибла Россия!╗ Четвертый геройЧ лнынче невеселый, Товарищ Поп╗. Пятая Ч лБарыня в каракуле╗, тоже изображается в сатирическом ключе: лПоскользнулась /И Ч бац Ч растянулась!╗ Затем Ч проститутки, после нихЧ лБродяга╗, который неприкаянно сутулится. Можно допустить, что лбродяга╗ идентифицируется с лчеловеком╗ из Пролога к поэме: лЧерный вечер. / Белый снег. / Ветер, ветер! / На ногах не стоит человек╗. Итак, если к семи обозначенным героям добавить пять проституток, получится еще одно символическое число. Двенадцати персонажам-теням из лстарого╗ мира противопоставлены во второй главе поэмы двенадцать красноармейцев. Из их диалога во второй главе читатели узнают о Ваньке, который лсам теперь богат... / Был Ванька наш, а стал солдат!╗, лсукин сын, буржуй╗, и о гуляющей с ним Катьке: лА Ванька с Катькой Ч в кабаке... / Ч У ей керенки есть в чулке!╗ Портрет Катьки нарисован особенно подробно: лЗапрокинулась лицом,/ Зубки блещут жемчугом... / Ах ты, Катя, моя Катя, / Толсто-морденькая... / У тебя на шее, Катя, / Шрам не зажил от ножа. / У тебя под грудью, Катя, / Та царапина свежа!╗ В пятой главе звучит лголос╗ Петрухи. Это он, Петруха, убил офицера, с которым прежде лблудила╗ Катька: лГетры серые носила, / Шоколад Миньон жрала, /С юнкерьем гулять ходила Ч /С солдатьем теперь пошла? / Эх, эх, согреши! / Будет легче Для души!╗

Как видно из письма иллюстратору лДвенадцати╗ Ю. П. Анненкову, Блока заботил облик Катьки. Он подчеркивал: лКатька Ч здоровая, толстомордая, страстная, курносая русская девка; свежая, простая, добрая Ч здорово ругается, проливает слезы над романами, отчаянно целуется <...>. лТолстомордость╗ очень важна (здоровая и чистая даже до детскости)╗. Шестая глава рисует погоню красногвардейцев за Ванькой и Катькой: лА Катька где? Ч Мертва, мертва! / Простреленная голова!╗ Петруха Ч лбедный убийца╗, у которого лне видать совсем лица╗ и руки в крови, оплакивает свою и Катькину загубленную душу: лЧ Ой, товарищи родные, / Эту девку я любил... / Ночки черные, хмельные/ С этой девкой проводил...╗ Но другие красногвардейцы одергивают его, лстервеца╗, и все вместе они идут на разбой.

В статье лИнтеллигенция и революция╗ Блок называл народ недавно проснувшимся лИванушкой-дурачком╗: лЧто ж вы думали? Что революция Ч идиллия? <...> Что народ Ч паинька? Что сотни жуликов, провокаторов, черносотенцев, людей, любящих погреть руки, не постараются ухватить то, что плохо лежит? И, наконец, что так бескровно и так безболезненно и разрешится вековая распря между лчерной╗ и лбелой костью╗? Так прорисовывается подтекст ллюбовного треугольника╗ поэмы.

В финале поэмы во вьюге, в метели лидут без имени святого...╗ (лКо всему готовы, / Ничего не жаль...╗) двенадцать красногвардейцев. Позади них плетется лголодный пес╗, олицетворяющий лстарый мир╗, а впередиЧ Христос: л...с кровавым флагом, / И за вьюгой невидим, / И от пули невредим, / Нежной поступью над-вьюжной, / Снежной россыпью жемчужной, / В белом венчике из роз Ч / Впереди Ч Иеус Христос╗.

Блок сам удивлялся: почему Христос? Но ничего с собой не мог поделать: он видел Христа. Дневниковая запись: лРазве я лвосхвалял╗? Я только констатировал факт: если вглядеться в столбы метели на этом пути, то увидишь лИисуса Христа╗. Но я иногда сам глубоко ненавижу этот женственный образ╗. Ключ к поэме Ч идея многозвучия, вобравшего в себя самые разные лголоса╗ эпохи Ч от песни до языка плаката.

Впрочем, вскоре Блок разочаровывается в революции и по-другому начинает смотреть на свою поэму. В лЗаписке о лДвенадцати╗ он выделил отрезок времени лс начала 1918 г., приблизительно до конца Октябрьской революции (3Ч7 месяцев)╗. Передавая ощущение чары (цветаевское слово) того времени, поэт писал: л...в январе 1918 года я последний раз отдался стихии не менее слепо, чем в январе 1907 или в марте 1914 года╗. Хотя теперь, в апреле 1920 года, он лне мог... бы написать того, что написал тогда╗, отречься от лДвенадцати╗ невозможно, ибо поэма была написана лв согласии со стихией...╗.

Тем не менее в предсмертном бреду Блок требовал от Л. Д. Менделеевой обещания сжечь все до единого экземпляры поэмы лДвенадцать╗.